Весь мир на ладони

С заслуженным спасателем РФ Валерием Кохановым мы договорились встретиться в Сибирском поисково-спасательном отряде. Он должен был явиться с минуты на минуты — возвращался из командировки в Туву. Но самолет задержали из-за непогоды, и наш разговор состоялся поздним вечером. Впрочем, какое значение время суток имеет для спасателя, живущего работой? Коханов именно такой. О своей работе, о друзьях и экстремальных экспедициях он написал книгу — «Дневники «Снежного барса», которая вышла в конце декабря в одном из красноярских издательств. С этого мы и начали разговор.

— Валерий Петрович, как родилась идея книги?

— Идея опубликовать дневниковые записи возникла в конце 90-х годов. Вообще во всех экспедициях свои впечатления о событиях прошедшего дня я заносил в записную книжку. Эта привычка сформировалась с юности, с тех времен, когда по почте отправлял родителям письма из экспедиций. Так за много лет накопилось много интересного материала. В результате получилась книга в приключенческом духе о столбистском движении в Красноярском крае в 70–80-х годах прошлого века, о восхождении красноярской команды на Эверест в 1996 году, об экспедиции через Северный полюс в Канаду в 1998 году и, конечно, о работе спасателей МЧС России.

— Как вы стали «Снежным барсом»? Откуда взялось такое определение?

— Титул «Снежный барс» присваивают альпинистам, которые поднялись на все семитысячники бывшего Советского Союза. Это пик Ленина, пик Коммунизма, пик Победы, пик Корженевской и Хан Тенгри. В стране таких, как я, человек шестьсот. После распада Советского Союза порядок присвоения этого звания изменился.

— Как вы достигли таких высот?

— Альпинизм — мое давнишнее хобби.  Как и для многих красноярцев, дорога в горы для меня началась со Столбов (скалы в одноименном заповеднике вблизи Красноярска). В 16 лет мне дали путевку в альпинистский лагерь, я съездил, понравилось; после этого мой путь в спорте определился: скалолазание и альпинизм.

Никогда не думал, что смогу стать высотником, но многолетние тренировки сделали свое дело. Настоящий альпинизм начинается с 7000 м, первое мое серьезное восхождение – Хан-Тенгри (Тянь-Шань), затем – пик Победы. В 1990 году в составе сборной СССР я участвовал в восхождении на первый свой восьмитысячник – Лхоцзе (Гималаи) – под руководством Михаила Туркевича и Сергея Бершова. Мы шли по Южной стене. Эту вершину называли горой второго тысячелетия, потому что довольно долго никто не мог ее пройти. Известный альпинист Ежи Кукучка говорил: «Если мы ее не покорим, то это сделают русские». Так и вышло. Подъем был очень сложным, из всей команды только двое достигли вершины.

В 1996 году я в составе красноярской команды участвовал в экспедиции на Эверест. Причем мы проложили новый маршрут — по крутому кулуару северо-восточной стены с севера со стороны Тибета. Обычно новые маршруты на Эверест прокладывались национальными сборными. Мы же шли как команда Красноярского края. Теперь маршрут так и называется — «Красноярский (северо-восточный) кулуар». На вершину удалось подняться лишь троим из 16 участников ко

манды, в их числе был и я. Тогда мной был поднят флаг МЧС России на высшей точке планеты.

— Вы смотрели фильм «Эверест»?

— Да, мне понравилось. Он снят по реальным событиям. Группа, о которой рассказывается в фильме, поднималась за неделю до нас, но только шли они с юга, со стороны Непала. С Анатолием Букреевым — одним из героев тех событий —  приходилось не раз встречаться в горах. Очень важно, что его отметили, ведь он реально в одиночку спас несколько человек.

Во время нашего восхождения по кулуару мы видели самолет, круживший над Эверестом. С него сбрасывали листочки с молитвой, обращенной к Богу (или к горе), чтобы трагедия не повторилась.

Тот год вообще был одним из самых неудачных для альпинизма, в ту весну на Эвересте погибли 15 человек.Существует печальная статистика Эвереста: каждый четвертый восходитель остается на его склонах навсегда.

— Что вы чувствуете, когда поднимаетесь на вершину?

— Однажды поднялся, сел и услышал слова матери: «Ну что, Валера, куда ты дальше пойдешь? Что тебе еще надо?» Конечно, есть вершины, на которые еще хотел бы подняться, но надо рассчитывать, на что твой организм готов в данный момент.

 — Каким образом вы оказались в ряду спасателей?

— В МЧС я пришел в 1994 году, до этого работал научным сотрудником в НИИ сельского хозяйства, занимался биотехнологией растений.

Первой серьезной операцией стала работа в Нефтегорске после разрушительного землетрясения в мае 1995 года. Там мы приобрели настоящий профессиональный опыт, получили психологическую закалку, по-настоящему прочувствовали, что такое спасательское братство.

Одной из самых запомнившихся была также ликвидация аварии на Саяно-Шушенской ГЭС. Наш отряд прибыл туда первым и уехал последним по завершении работ. Любая чрезвычайная ситуация, конечно, большое горе для людей, а для нас это еще и полигон для отработки действий и навыков, приобретения опыта.

Из последних крупных работ отмечу ликвидацию последствий наводнений на реке Амур, на Алтае, поисково-спасательную операцию в Омске на месте обрушения казармы. Стараешься взять в группу ребят уже обкатанных, потому что на многое смотреть очень тяжело.

— Как настроить себя на такую работу?

— Не секрет, некоторые идут работать в МЧС, рассчитывая, что сразу начнут совершать подвиги, получат медали и о них узнает вся страна. А работа спасателя — это тяжелый монотонный труд. Это постоянные стрессовые ситуации. Это учеба, подготовка, отработка навыков. Семья должна быть готова к тому, что в любой момент тебя поднимают по тревоге и отправляют в неизвестном направлении.

— На Северном полюсе вы как оказались? Тоже отправили?

— Оказался, как всегда, из любопытства. В детстве читал книжки про Северный полюс, про Пири и Амундсена, про путешествия Седова. Мне эта тема была интересна. И вот однажды, когда я проходил в Москве подготовку на спасателя-международника, мне рассказали, что наш известный путешественник Владимир Чуков собирает экспедицию на Северный полюс. В 1998 году мы — трое россиян, украинец и словак — стартовали с мыса Арктический на Северной Земле. Нам предстояло четыре месяца идти по льдам Северного Ледовитого океана через Северный полюс в Канаду. Причем мы шли без какой-либо поддержки извне. Все снаряжение и питание (а это около 200 кг на каждого участника экспедиции) тащили в специально изготовленных санях. Виктор Боярский, известный полярник, провожая нас, пошутил: «Не волнуйтесь. В Арктике вы не одни. Если будут проблемы, стучите палкой по льду шесть раз в минуту — какая-нибудь субмарина да всплывет».

По дороге нас осталось четверо: Украина не заплатила взнос за своего участника и даже не дала ему заграничный паспорт с канадской визой. В результате его пришлось снять с маршрута и вертолетом отправить на материк. Арктика завораживающая, там сурово и красиво. Но каждый день одно и то же — так надоело! Всякое было — и льдины лопались, и медведь рвал палатку. Каждому пришлось искупаться в ледяной воде. Тяжело было психологически: в маленькой группе вроде и не ссорились, но и не дружили. Сейчас общаемся, но мало.

— Зачем нужны такие испытания?

— Идешь в горы или на полюс не испытать себя, а осуществить свою мечту. Помните, как у Высоцкого: «весь мир на ладони – ты счастлив и нем…»

В экспедициях были моменты, когда хотелось всё бросить и вернуться. Но всякий раз пересиливал командный дух. Глядя на товарищей, думалось: им разве легче, чем мне? Тебе сейчас плохо — товарищ поддержал. Завтра ему будет хуже — ты его поддержишь. На каждом члене команды лежит часть ответственности. Если кто-то выпадает, другим будет тяжелее.

— Еще и года нет, как вы стали заслуженным спасателем. Как ощущаете себя в новом качестве?

— Звание это я получил в апреле 2015-го. Оно не дается просто так, нужно иметь опыт, наработки, показать себя, отличиться. Надеюсь, за те 22 года, что я работаю в отряде, мне это удалось.

Виталий Дьячков

Фото Владимира Бурнова и из архива Валерия Коханова

Фотограф: Владимир Бурнов

http://spasatel.mchsmedia.ru/edition/52537/document1560823/